училась у Федора Ефимовича Василюка. А студентам разрешали выезжать только раз в год. Сестра умирала, но поехать к ней мне было невозможно. Когда она была совсем близка к смерти, я поехала в храм. Поднимаюсь на «Павелецкой» по эскалатору, а на душе невыразимо тяжело… Я не мистик, но мне неожиданно показалось, что наверху эскалатора стоит Христос. Невидимо, но каким-то образом Он там стоит и внутри меня говорит: «Но она же ко Мне идет!» Я думаю, это не было от лукавого, потому что на душе вдруг стало легко: «Да, я Тебя люблю и знаю, к Кому идет моя сестра». Все в душе изменилось. Когда сестра умерла, Господь показал мне – я не могу передать это словами, – но Он показал мне, что она где-то в вышине, окруженная любовью. И это тоже ответ – встреча с Богом в связи с другим человеком.
Большего не могу рассказать, потому что это слишком личное… Только между Ним и мною. Владыка однажды сказал мне: «Никогда не говори о том, что происходит между тобой и Богом, это – только твое». Владыка не хотел, чтобы об этом говорили даже на исповеди, потому что это сокровенное. Но я живу со Христом, ведь иначе я не выдержала бы.
Вопрос:
– Я долго работал в рамках аналитической психологии, юнгианского подхода. Там, как и в возрастной психологии, личностный аспект понимается по-другому: внешнее действие становится внутренним. Мне представляется, что в психологии все же больше действия внешнего. Что вы об этом думаете?
Фредерика де Грааф:
– Психология занимается определенным уровнем человеческой души. Но знание Христа – это намного глубже. И психология способна помочь убрать то, что препятствует войти в самую глубь себя. Но может и, наоборот, – помешать. Преградой часто становится стремление сделаться самодостаточным, независимым. Именно оно противостоит стремлению найти свою личность во Христе, быть открытым, беззащитным, гибким под рукой Божией.
Порой психология теряет трепетное отношение и уважение к человеку и его высокому призванию во Христе и со Христом и откровенно идет против христианства. Если сам психолог не пребывает подлинно во Христе и со Христом, он не способен увидеть настоящий образ Божий в глубине человека, и тогда возникает непримиримое противоречие со всем и со всеми, за что и за кого страдал и умер Христос. Важно помнить, что психологические установки могут помешать Христу войти в жизнь человека. Если все в нашей жизни направлено на то, чтобы состояться и преуспеть лишь в этом мире, то мы резко отличаемся от того, как жил Сам Христос: в глазах мира сего Он не был успешным. Напротив, Он был неудачником, Он никак «не состоялся». А в конце жизни Его убили, при этом никто за Него не заступился. Все сочли, что Он умер. Но Он-то Воскрес!
Вопрос:
– Обычно католики сильнее подчеркивают страдания Христа, а православные пасхальную радость, то есть Его Воскресение. Какой из этих подходов вернее?
Фредерика де Грааф:
– Владыка всегда говорил, что между нами и инославными стоит стена, но, когда люди становятся святыми, она упраздняется. Святые выше всяких земных разграничений, они все уже едины в Боге.
В католических или протестантских житиях святых описано, как они стремятся разделить со Христом Его страдания. Таким образом они опытно приближаются к тому, что Он пережил как Человек, к тому, как Он страдал, ведь Он стал истинным Человеком со всеми нашими переживаниями и болями. В этом смысле они узнают Его очень глубоко.
А в Православии мы обычно хотим, чтобы была радость – радость Воскресения. У католиков и у протестантов размышлений о Воскресении существенно меньше. На самом же деле жить этой радостью в повседневной жизни призваны все христиане. Однако владыка предупреждал, что нет радости, если мы не принимаем на себя Крест Христов. Надо быть готовыми не только быть с Христом Воскресшим, но и страдать за Него. А готовы ли мы страдать за Него – страдать по любви? Страдать не потому, что так «надо», но потому, что мы Его любим? Готовы ли мы разделить с Ним все-все: не только радость, не только то благо, что Он может нам дать, но и страдание? Владыка как-то спросил у одного священника: «Что такое Церковь?» Тот ответил: «Это Тело Христово, гонимое за спасение мира».
Когда Христос с учениками были уже на пути в Иерусалим, незадолго до Распятия, Он рассказал им о предстоящих Ему страданиях, смерти и Воскресении. А ученики о страданиях будто и не услышали, двое из них попросили: Дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую в славе Твоей. Но Иисус сказал им: не знаете, чего просите. Можете ли пить чашу, которую Я пью, и креститься крещением, которым Я крещусь? Они отвечали: можем. Иисус же сказал им: чашу, которую Я пью, будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься (Мк. 10: 37–39).
Владыка пишет: «Мы должны выйти, как шел Христос: забыв себя, взяв свой крест, следуя за Ним, ибо Он сказал, что если мы хотим куда бы то ни было прийти, то идти надо вслед за Ним. Это – вызов нам; то, что происходит в дни телесной жизни Христа, должно происходить теперь, когда мы – воплощенное Тело Христово. И если мы неспособны на это, то должны ставить себе прямые и жесткие вопросы и отвечать на них безжалостно, без само-сожаления, и стать такими христианами, какими мы должны быть, какими мы призваны быть: христианами, в которых люди могли бы узнать Христа Самого» [62].
Я думаю, что, стремясь к радости Христова Воскресения, нельзя забывать, что к ней ведет путь крестный, путь страдания. С другой стороны, идя по этому пути и сораспинаясь Христу, всегда надо помнить, что Сам Он уже прошел весь этот путь и что Он с нами до скончания века. Только следуя за Ним и неся свой крест, мы будем ощущать пасхальную радость.
Вопрос:
– Фредерика, считаете ли вы, что регулярное посещение храма, участие в богослужениях, Причастие облегчают путь к Богу?
Фредерика де Грааф:
– Да, облегчают и помогают. Владыка говорил, что храм – это Дом Божий, Он Сам там Хозяин. Он там живет. Там царит Его Дух. Несмотря на наши перешептывания и хождения во время службы, чтобы поставить свою свечечку (и это сильно мешает сосредоточиться на молитве), Он в храме, Он – Хозяин, и Он нас там встречает.
Люди, вошедшие в храм впервые, говорят: «Знаешь, здесь на душе
